Не заметив во мне ничего необычного, Линь Юнь сказала:

– Страшная? Нет, это просто неудачный проект. Мы не учли один важный момент. Хотя мы постоянно измеряли кривую зависимости между объемом заряженного воздуха и напряженностью электрического поля и результаты выглядели многообещающими, все измерения проводились в замкнутом помещении небольших размеров. Результаты нельзя было применять к открытому пространству, где создание большого, мощного электрического поля, необходимого для решения практических боевых задач, требует увеличения в геометрической прогрессии объема заряженного воздуха. Для поддержания необходимого атмосферного поля посредством постоянной генерации заряженного воздуха требуется громадная система, которая, даже если не брать в расчет экономические факторы, в боевой обстановке станет для неприятеля легкой целью. Так что теперь вы видите, что обе наших экспериментальных системы оказались неудачными. Или, точнее, мы добились частичного успеха в технических вопросах, однако никакой практической боевой ценности эти системы не имеют. Что же касается причин неудач, у вас на этот счет, полагаю, имеется свое мнение.

– Что… вы имеете в виду? – недоуменно промолвил я, не вполне понимая смысл только что услышанного.

– Несомненно, вы обратили внимание на то, что обе системы оказались неудачными по причинам теоретического характера, решить которые техническими методами невозможно. Мы пришли к заключению: обе системы безнадежны.

– Гм… возможно… – рассеянно пробормотал я.

У меня перед глазами стояли красные и синие облака, ослепительная вспышка, рассыпанные на земле обломки самолета, горящие бочки…

– Следовательно, нам необходимо разработать принципиально иную систему вооружения на основе молнии. И вы, разумеется, догадываетесь, какую именно.

…дрейфующие электрические поля, лицо летчика, взорвавшийся вертолет…

– Шаровая молния! – воскликнула Линь Юнь.

Резко вернувшись в действительность, я обнаружил, что мы пересекли поле и подошли к дверям комплекса. Остановившись, я посмотрел Линь Юнь в лицо.

– Если мы действительно сможем создавать искусственную молнию такого рода, ее потенциал будет значительно, многократно превосходить эти две системы. Она будет способна поражать цель с невероятной выборочной точностью, такой как выжигание отдельных страниц в книге, что абсолютно недостижимо любыми другими видами вооружения. И, что гораздо важнее, на нее не смогут воздействовать воздушные течения…

– Вы видели, как молния поразила вертолет, который пилотировал тот капитан? – перебил ее я.

Помолчав, Линь Юнь покачала головой:

– Этого никто не видел. Вертолет разорвало на части, мы обнаружили лишь разбросанные по земле обломки.

– Хорошо. Вы видели других людей, погибших от удара молнии?

Девушка снова покачала головой.

– Значит, вы никогда не видели человека, которого убила шаровая молния.

Линь Юнь озабоченно посмотрела на меня:

– С вами все в порядке?

– А я видел, – сказал я, стараясь изо всех сил справиться с приступом тошноты. – Я видел, как убивает шаровая молния. Она убила моих родителей. У меня на глазах они за долю секунды превратились в пепел, после чего от легкого прикосновения моего пальца две фигуры из пепла, имевшие человеческое обличье, рассыпались. Я тогда даже не заявил в полицию, и моих родителей сочли «без вести пропавшими». Много лет я носил все это запрятанным глубоко в сердце и не говорил ни единой живой душе. Но в ту ночь на «Звездном пути» на горе Тайшань я открылся вам. Я никак не мог предположить, на что вас вдохновит мой рассказ.

Линь Юнь смутилась.

– Позвольте все объяснить. Я не хотела сделать вам больно. Мне жаль, что так получилось…

– Не важно. Вернувшись в институт, я доложу своему начальству обо всем, что узнал сегодня, и сообщу о вашем желании сотрудничать, но что касается лично меня, разработка оружия на основе молнии меня совершенно не интересует.

Оставшуюся часть обратного пути до города мы с Линь Юнь молчали.

* * *

– Никогда бы не подумал, что у вас случится нервный срыв!

Гао Бо не скрывал своего недовольства мною. Он не знал о моем прошлом, а у меня не было желания его просвещать.

– Но то, что вы выяснили, представляет большую ценность. Через другие каналы я узнал, что военные действительно свернули разработки систем вооружения на основе молний, однако это решение временное, и, судя по тому, какое финансирование получали эти два проекта, отношение к нему остается положительным. Просто сейчас все заняты поиском нового направления для исследований, и шаровая молния действительно является замечательной идеей. Однако этот проект потребует еще более щедрого финансирования, поэтому ни мы, ни военные не можем рассчитывать на быструю отдачу. Тем не менее мы можем продолжать предварительные теоретические изыскания. В настоящий момент я не смогу выделить вам деньги на эти работы, но зато вы сможете заниматься ими, ни на что не отвлекаясь. Я жду от вас разные математические модели, построенные с учетом разных граничных условий, и впоследствии мы сможем отобрать из них все самые перспективные и одновременно проверить их на практике. Но, разумеется, в первую очередь необходимо упрочить взаимодействие с военными.

– Я не хочу заниматься созданием оружия, – покачал головой я.

– Никогда бы не подумал, что вы пацифист.

– Никакой я не пацифист. На самом деле все просто. Я просто не хочу увидеть, как шаровая молния превращает живого человека в пепел.

– Вы предпочитаете сложа руки дожидаться того дня, когда неприятель обратит в пепел нас?

– Я же сказал, все очень просто! У каждого человека есть свое собственное минное поле. И я не хочу наступать на свое. Только и всего.

– Только поняв природу шаровой молнии, можно будет решать, есть ли смысл заниматься созданием оружия на ее основе, – хитро усмехнулся Гао Бо. – Неужели вы просто откажетесь от работы, которой поклялись посвятить всю свою жизнь?

Я молчал, не в силах найти нужные слова. Только теперь до меня дошло, что профессор прав.

После работы я вернулся домой в общежитие и лег на кровать. В голове у меня не было ни одной мысли. Раздался стук в дверь, открыв ее, я увидел Линь Юнь. В штатском она выглядела значительно моложе, чем в форме.

– Я хочу попросить у тебя прощение за вчерашний день, – как мне показалось, искренне произнесла она.

– Это я должен чувствовать себя виноватым, – смущенно пробормотал я.

– Имея за плечами столь жуткий опыт, ты совершенно объяснимо испытываешь отвращение к моему предложению. Но мы должны быть сильными для пользы общего дела.

– Линь Юнь, я не уверен, что у нас общая цель.

– Не говори так. Все крупные научные открытия прошлого века – авиация и космос, ядерная энергия, компьютеры – были совершены благодаря тому, что ученые и военные, шедшие разными путями, объединялись ради общих целей. Наша общая цель очевидна: получение искусственной шаровой молнии. Но только если для тебя это конечная точка, для меня это лишь начало. Я пришла сюда не для того, чтобы объяснять тебе свои цели, поскольку мы едва ли сможем легко достигнуть взаимопонимания. Я просто хочу хоть немного ослабить то отвращение, которое ты питаешь к оружию-молнии.